Осень
Без конца и края
осень золотая!
Ты не рви мне душу, –
я же не святая.
Мне бы тоже, осень,
С плеч заботы сбросить
И умчаться с ветром
В ледяную просинь.
Но поникли крылья, –
Дождевою пылью
Их к земле прибило,
Словно горькой былью.
Бабье лето
Бабье лето уже отцвело и отпело,
Разноцветным дождём с тополей облетело,
Заплутавшей пчелой меж ветвей прожужжало,
И осенней слезой в никуда убежало.
Вот и я отлюблю, отцвету, отстрадаю.
Словно снег в сентябре, на рассвете растаю.
В запоздалую страсть брошусь я, словно в бездну!
Бабьим летом сгорю и навеки исчезну.
* * *
Я устала провожать,
Вслед за поездом бежать,
И воздушных поцелуев
Невесомость посылать.
На прощанье пьём до дна.
У вагонного окна
На вокзале опустевшем
Я стою совсем одна.
Слов безмолвных не кричи,
Улыбнись и промолчи.
Скоро поезд твой московский
Затеряется в ночи.
Мне бы плакать, мне бы выть,
Мне бы вдруг с тоски запить,
Мне бы волком - одиночкой
Сонным городом бродить.
Но на первую звезду
Я в твой дом пустой приду,
Свет зажгу на тёплой кухне
И немного подожду.
* **
Муж ушел – сменила стрижку,
Мебель выбросила вон
И, согласно мудрой книжке,
В доме сделала ремонт.
Не рыдаю, не страдаю,
Горьких слез не лью, скорбя.
На удачу уповаю,
А все больше – на себя.
Жизнь жестока, жизнь сурова,
То и дело бьет под дых.
Я найду себе другого –
Вон их сколько, холостых!
Вон их сколько, неженатых –
Темных, русых, седоватых.
Как перчатки, примеряй,
Только разум не теряй.
Счастье ждет еще, подружка!
Жизнь хитра, а мы хитрей…
Выпьем, что ли? Где же кружка?
Сердце будет веселей!
Лето
Воздух пропах дымом –
Жгут во дворах лето.
Я прохожу мимо…
Как пережить это?!
Пусть не бывает пусто
Место, когда свято,
Но всё равно грустно –
Лето в комок смято,
Брошено беспощадно
(Ах, подобрать мне бы!)
и в толкотне площадной
дымом уходит в небо.
Лето! Я улетаю
Следом, как будто птица!
Так же, как ты, сгораю…
Вместе бы возродиться.
***
Ах, зима, как с тобою не просто мне!
Но люблю, когда в ночи бедовые
Ты расстелишь нам белые простыни,
Разбросаешь подушки пуховые.
Кружевным отгородимся пологом –
Пусть метели за стенами бесятся.
В тёмных окнах, подёрнутых холодом,
Заиграет рожок полумесяца.
Ах, зима, ты ль не верх добродетели?!
И не я ли – твоё порождение?
Но тебя не возьму я в свидетели
В час желанного грехопадения.
“Прощёное воскресенье”
“Прости за всё, в чём был и не был
Перед тобою виноват!
Прости за пасмурное небо,
За этот чёртов снегопад.
Прости за мартовскую слякоть –
Ну, разве ей поссорить нас?
Ещё за то прости, что плакать
Я заставлял тебя не раз.
Прости!.. Не за горами лето.
В его садах – тебе цвести…”
Вот если б ты сказал мне это…
А так – пусть Бог тебя простит.
***
Прокляни меня и прости!
Не считай ты меня стервой…
Не позволив тебе уйти,
Я уйду от тебя первой.
Ты – мой сон, наважденье, бред!
То ли бодрствую, то ли сплю я…
Я б ждала тебя десять лет,
Если б знала, чего жду я.
Обругай меня, закричи –
Я пойму, что сдают нервы.
Погашу огонек свечи
И уйду от тебя первой.
***
Позвал, поманил и бросил…
И ночью пустой и гулкой
Печальная бродит осень
По узеньким переулкам.
Дороги не разбирая,
меж прошлым и настоящим
от грусти слегка хмельная
по лужам идет дрожащим.
Стучится в глухие двери,
А в окнах не видно света…
И все же наивно верит
В последнее – бабье – лето.
Уже ничего не просит,
Уходит дождю вдогонку…
Она только с виду – осень,
Она же в душе – девчонка.
***
И укрощая нрав мой вздорный,
лишая лета, как свободы,
Под ноги стелются покорно
Не листья, падая, а годы.
А серых тополей остовы
Дрожащих рук ломают кисти…
И я уже почти готова
В небытие лететь, как листья.
***
В подъезде заманчиво пахнет борщом…
Соседка, наверное, только сварила.
Зайти? Уж она бы меня угостила!
К борщу и рюмашечку можно ещё…
Зайду! Мы дверь в дверь с ней – лет двадцать тому,
Наверное, осенью нынче минуло.
И женскую долю влачим, как суму…
А счастье… как будто корова слизнула.
Всплакнём, посмеёмся и, может, споём,
обсудим нехитрые бабские сплетни…
Потом по последней, конечно, нальём.
Нет-нет, это точно уже, по последней.
Звоню. Слышу голос: ну, кто там ещё?
Нелёгкая вас, полуночников, носит!
Соседка, накормишь горячим борщом?
Холодная нынче на улице осень…
На юбилее
Я – чужая на этом празднике.
Приглашённая вроде, но…
Я сижу одиночкой праздною,
Виноградное пью вино.
За столом соседи дотошные
Спросят, кто я и сколько лет?
У меня ни секунды прошлого
С ними общего в жизни нет.
Любопытство уйму свербящее…
Расспросили – и знать бы честь.
Я из этого, настоящего,
Принимайте, какая есть!
Не стараюсь я быть хорошею,
Благосклонность ли чью найти.
Если в доме я – гость не прошенный,
Есть под руку мне с кем уйти.
…Я – чужая на этом празднике.
Приглашённая вроде, но…
Всё сижу одиночкой праздною,
Виноградное пью вино.
***
Разминулись два поезда наши,
разошлись, разбежались в ночи.
Дождь на шпалах, злорадствуя, пляшет.
И такая тоска, хоть кричи.
Ни рукой не махнул, проезжая.
Не шепнули мне губы: «Пиши!»
«Ты чу-жая,
Чу-жая,
Чу-жая!.. –
Отстучали колёса в тиши.
Где искать утешения? В кружке?
Там, где истины бьётся глоток?
А слеза – на казённой подушке.
А душа – как побитый щенок.
***
Всё, умерла моя душа...
Она не возродится снова.
На кончике карандаша
Последнее повисло слово.
Но в нём ни капли боли нет,
Ни тени горького упрёка.
Пусть сохранит тебя от бед
Оно до горестного срока.
Но только слово, а не я ...
А я любить тебя устала.
Всё. Умерла душа моя,
И вместе с ней меня не стало.
***
Какие мы были,
И что с нами стало!
По лестнице лет
Наша жизнь убежала,
Оставив морщины,
оставив заботы:
семья и работа,
семья и работа.
Какие мы были! –
Наивны и свежи.
Теперь улыбаемся
реже и реже.
И даже во сне
Не проходит усталость
И мысль: ну, за что
нам всё это досталось?
Я вспомню и плачу:
Какие мы были!
Мы даже грешить-то
С тобой не грешили!
И что за счета,
По которым мы платим?
И разве не хватит?
***
Всё в этой жизни очень даже просто:
Ругайся, злись, – она себе идёт.
Всё отболит в душе и как короста
С коленки у ребёнка отпадёт.
Помажь зелёнкой, если кровоточит.
На ссадину подуй – и все дела.
Жизнь вместо точки ставит многоточье,
Чтоб вновь продолжить я её могла.
***
Девушка с тонким станом,
Черная смоль волос…
Что же с тобою стало,
Фея полночных грез?!
Что же с тобою стало?
Годы – куда ж от них!
Радости было мало,
Горести – на двоих.
Нет, ты не прячь морщины!
(Что-то не так? Прости…)
Видно, не те мужчины
Встретились на пути.
Видно, не те дороги,
Видно, не те огни…
Видно, полны тревоги
Ночи твои и дни.
Девушка с тонким станом…
Есть и моя вина,
В том, что заметной стала
Ранняя седина.
Не разумеет сытый
Страждущего… И все ж
Я виноват, что сын твой
Не на меня похож.
Поздно… Я знаю, поздно…
Лучше, чем никогда!
Счастье в просторах звездных
Кануло в никуда….
***
Отшумело скупое на ласки короткое лето,
Полыхнула рябиновым заревом осень в лицо.
У чужого мужчины – глаза бирюзового цвета.
У чужого мужчины на пальце надето кольцо.
Мы знакомы едва, и мечтать мне о нем бесполезно.
Не помогут советы в любви искушенных подруг.
У чужого мужчины глаза – океанская бездна…
Я тону – и никто мне не бросит спасательный круг.
«Это все не всерьез!» – говорю я и плачу от боли.
А потом тороплюсь, чтобы снова увидеть тайком.
У чужого мужчины – в глазах васильковое поле…
Ах, душе бы моей по нему пробежать босиком!
Где бы смелости мне отыскать и решимости – где бы?
Просто за руку взять и пойти по дороге вдвоем...
У чужого мужчины в глазах – бесконечное небо,
Только жаль – никогда мне не плыть по нему журавлем.
Плачет осень, справляя по нашим надеждам поминки.
Было ль – не было… Что не сбылось – не вернем.
У чужого мужчины глаза – две холодные льдинки.
Отчего ж обжигают они меня синим огнем?!
***
Я гадаю на тебя, я гадаю.
Дни, как будто лепестки, опадают.
Где ты, милый мой, сейчас?
Я твоих не вижу глаз
И ромашкой полевой увядаю.
Я гадаю на тебя, я гадаю…
А за речкой соловьи все страдают.
О любви поют всю ночь,
но не могут мне помочь…
Пропадаю без тебя, пропадаю!
Я гадаю на тебя, я гадаю…
Только слезы да печаль выпадают.
Выпадает дальний путь.
Ты в разлуке не забудь –
Пропадаю без тебя, пропадаю!
***
Ночи летние – синие-синие,
Звезд горит золотое шитье.
Я одну назвала б твоим именем,
Если знала бы имя твое.
Ждать особо от этого нечего –
Просто стало бы жить веселей.
Просто, выйдя на улицу вечером,
«Здравствуй! – я говорила бы ей. –
Как ночами скучается длинными?
Кто там, рядом с тобой – в вышине?»
И, качнувшись, звезда с твоим именем
Подмигнула бы дружески мне.
Но сказал ты: желание странное!
Но сказал ты, что мысли не те!
И сияет звезда безымянная
Одиноко в ночной темноте.
***
Июль. Одиночество. Ночь.
Скажи, отчего мне не спится?
Душа – как подбитая птица,
Которой не можешь помочь.
Крыло за собой волочит,
О небе высоком мечтая…
Душа – словно птица в ночи…
Живая, живая, живая….
***
Последний понедельник октября…
Асфальт промок от наших слез прощальных.
Под ветра шепоток исповедальный
Сгорает в прах вечерняя заря.
И, глядя в запотевшее стекло,
Я радуюсь… Чему – сама не знаю…
Тому, что вместе с осенью не таю,
Что время для зимы не подошло.
Еще тому, что, честно говоря,
Сложилось в жизни все не так уж плохо,
И я не раз еще скажу со вздохом:
– Последний понедельник октября...
Осень
Все не верится как-то, что осень…
День-другой - и нагрянут снега.
… Вдоль дорог, как унылые лоси,
Спят деревья, развесив рога.
Разбросал под ногами червонцы
Пьяный ветер - гуляка и мот,
И горит под неоновым солнцем
Позолоты фальшивой налет.
Зябко дышит продрогшее утро.
И, как дивных растений пыльца,
Серебрится колючая пудра
На шершавых ступеньках крыльца.
