А я люблю военных...

Нет, я военных действительно люблю. Ну какая женщина может устоять перед офицерской выправкой: подбородок вверх, плечи назад, левая рука как будто шашку придерживает – ать-два! Ать-два! Неудивительно, что самым сексуально привлекательным мужчиной наши женщины в последние годы признают ВВП. Пусть ростом не вышел, внешность невзрачная и голос не командный – не всем же надрываться, как Ельцину или Жириновскому. Зато какая выправка!

Военные парады я тоже люблю. Смотрю по телевизору – и слёзы наворачиваются. И ничего, что техника давно морально устарела, ракетные городки разграблены, а склады со сна­рядами периодически взлетают на воз­дух. Зато – как идут, как идут! И такая, блин, гордость за державу!

Ещё люблю почётный караул.  Ну, тот, что в Москве, в Александровском саду, у могилы Неизвестного солдата. Кто помнит, раньше этот караул у Мавзолея стоял... или шагал... Неважно. Главное, что пост №1 у Мавзолея сняли, а вот от почётного караула отказаться не смогли. Это ж визитная карточка нашего государства! Что ещё есть в Москве, кроме Красной площади и почётного караула? Кто его не видел, тот много поте­рял. Народ в саду гуляет в ожидании очередной смены и стекается по алле­ям, едва стрелки на курантах прибли­жаются к заветному часу. Идут, как на спектакль. И на иностранцев,  которые, открыв рты, за этим священнодействи­ем наблюдают, наши,  русские, злорад­но оглядываются: ну что, мол,  взяли! И ничего что те же самые парни, что на виду у всего мира стоят, потом в казар­мах друг другу челюсти ломают и поч­ки отбивают.  Зато как носок тянут...

Ещё я люблю с офицерами гулять. Ну, в том смысле, что праздники отмечать в одной компании. Красиво пьют! И млад­ший по званию – старшему: «Товарищ полковник, имею честь представить­ся...» Это у вас, у олигархов - господа, а у нас - товарищи, хоть вы все тресни­те от злости! И ничего что, кроме чести, у этого лейтенанта (капитана, майора и того же самого полковника) больше нет ни черта - ни квартиры, ни дачи, и жена безработная, одна только радость, что беременная. Зато: «Честь имею!» и - опа! - рюмочку с локотка... Красиво пьют!

Как-то раз знакомый подполковник в общую компанию привёл здоровен­ного такого – в три обхвата – десан­тника с тремя большими звёздами на погонах. Пока этот десантник был трез­вым, он молчал. А когда выпил, заговорил. И лучше бы он продолжал молчать, потому что людоедка Элпочка с её словарным запасом рядом с ним – это Цицерон и Троцкий вместе взятые. Са­мое литературное выражение, на кото­рое он был способен, – это «б...» и «ё... тво... ма...» Причём именно так, скоро­говоркой. Всё остальное словотвор­чество можно обозначить лишь одним: непереводимый солдатский фольклор. Женская половина компании сначала возмущалась, смеялась, но потом уже просто перестала обращать на десант­ника какое-либо внимание.

А вот потрясло другое. Подполков­ник, который этого десантника-вирту­оза приволок, свой поступок объяснил примерно следующим образом: «Я хотел, чтобы вы на его фоне увидели, какой я умный»!..

Нет, я к армии очень положительно отношусь! И всё-таки... и всё-таки лю­бить её предпочитаю издали, со сторо­ны. Как-то надёжнее и спокойнее. По­тому что армия у нас непредсказуема, как граната в руках дурака.

Лет этак пятнадцать назад имела опыт проводов в ряды вооружённых сил своего теперь уже бывшего мужа. Ниче­го сказать не могу, повезло ему по тем временам необычайно. Вместо Афганис­тана попал он в «учебку» в городе Омске. От Тюмени – ночь езды. Цены на билеты тогда «не кусались». Рядом с военным го­родком – цирк, а при нем – гостиница, начальник «учебки» – мужик с понима­нием. Именно поэтому, сложив в уме два и два и получив искомое четыре, я рис­кнула отправиться в Омск, чтобы встре­тить праздник вместе с мужем.

Поскольку на дворе стояло 31 дека­бря, билетов в железнодорожных кассах было до неприличия мало. Во всяком случае, мне удалось взять только на по­езд, прибывающий в Омск в половине десятого вечера, то есть за два с неболь­шим часа да наступления Нового года. Кто бывал в Омске, тот знает, что город этот вытянут, если можно так выразить­ся, в длину. И ехать из одного района в другой там можно чрезвычайно долго. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в нужный мне район я попала примерно час спустя, а у ворот воинской части оказалась без ««скольких минут одиннадцать. Нормальные люди в это время уже провожают старый год

Часовым на посту, хотя, на первый взгляд они были трезвыми, пришлось долго втолковывать, кто я и зачем при­ехала. После совещания они решили вызвать дежурного офицера. Тот поя­вился, и весьма недовольный, видно, вытащили из-за праздничного стола, минут через десять. Посмотрел, как на идиотку (и где-то был прав!). И убил: наповал: утром 31 декабря всё отделение, и мой муж в том числе, отправлено на посто­янное место службы в Итатку, Глухой такой посёлок в тайге под Томском.

Если бы я в ту ночь осталась но­чевать в гостинице, я не имела бы мо­рального права писать то, что сейчас пишу. Но я поехала на вокзал, Несмот­ря на новогоднюю ночь, народу хвата­ло.  Очередь в кассу была приличная, Я покорно встала в хвост в наивной надежде встретить Новый год хотя бы в вагоне поезда, идущего обратно в Тюмень. Неожиданно кто-то тронул за плечо. Я обернулась. За моей спиной стоял удивительно знакомый солдатик в грубой шинели и уродливой казён­ной шапке со звездой...

Оказывается, окончившие «учебку» младшие сержанты с утра торчали на вокзале в ожидании поезда, который должен был подойти лишь на рассвете следующего дня! Отцы-командиры пред почли сбросить «обузу» со своих плеч за­долго до наступления Нового года, чтобы потом, среди ночи, не бросать застолье и не везти своих подопечных на вокзал!

Если бы даже это было единствен­ным столкновением с логикой армейс­кой жизни, то и этого было бы достаточ­но, чтобы сформировать моё мнение о наших военных. Но вот минуло пятнадцать лет. И пришла, как ни тяжело это сознавать, пора служить моему сыну. И тут я с удивлением обнаружила, что Родине и армии мой мальчик, который уже не мальчик, а здоровенный бугай под два метра ростом, не нужен. Не то чтобы он бью близоруким инвалидом или, упаси бог, наркоманом и алкоголиком. С зако­ном тоже всё в порядке: не привлекался. А в армию не берут ни звоночка нам из военкомата, ни квиточка, ни повесточки. О нём просто забыли! Его «потеряли»! И при этом искать не торопятся, несмотря на мои робкие попытки помочь найти.

Мне говорят: радуйся! Я радуюсь. Но, будучи законопослушной и здра­вомыслящей гражданкой, прекрасно понимаю, что обойтись без армии мой сын может, а вот без военного билета – никак надо поступать в институт, устраиваться на работу! И потом – заигрывать можно с девушками, а с госу­дарством в лице армии возбраняется; у армии чувство юмора особенное,

армейское.

Я позвонила в райвоенкомат. «Так и так, – говорю, – чтобы в тюрьму моего ребёнка потом не сажать, вызо­вите-ка вы его на медкомиссию да бу­мажку какую-нибудь дайте!» «Спасибо, – вежливо отвечают мне на том конце провода, – всенепременно вызовем». И молчат. Месяц проходит. Два. Полго­да. Звоню в областной военкомат. «Так и так, – объясняю, – сам он к вам не придет. Я его за руку тоже не приведу.  Документ какой-нибудь дайте!». «Спасибо! – вежливо отвечают на том конце провода. – Всенепременно дадим!» Не поверите, снова полгода прошло. Больше никуда не звоню. В конце концов, неужели я сама должна за военкоматом бегать, чтобы моего же сына в армию призвали?! Кому ни рассказываю, хохочут, а недавно пред­ложили военкому денег дать, чтобы он парня на медкомиссию вызвал и при­писное свидетельство ему выдал.

Зато в стопке моих документов во­енный билет на почётном месте, хотя человек я сугубо гражданский и авто­мат в первый и в последний раз в руках держала ещё пионеркой – у памятника Ленину в почётном карауле стояла. И это мой единственный опыт общения с боевым оружием. Но зато имела неос­торожность учиться в университете, где была военная кафедра. В результате по­лучила специальность «медсестра граж­данской обороны» и звание «рядовая медицинской службы» вкупе с военным билетом. Медсестра! Как-то раз попро­бовала сыну, когда он ещё маленьким был, укол поставить. Он об этом случае до сих пор с ужасом вспоминает! Но зато меня периодически приглашают в военно-учётный стол и документ мой проверяют на предмет перемены фа­милии, как будто я ее каждые три года меняю. При этом почему-то размеры одежды, которые в военном билете записаны, остаются неизменными, хотя из девочки сорок второго размера я давно уже превратилась в тётеньку, не буду говорить каких габаритов.

Самое смешное, что как мать двоих детей призыву в армию я не подлежу. Но и в запас не отправляют. Армейский долг велит карточку мою учётную вре­мя от времени с места на место пере­кладывать.

Несмотря на присущее женщинам легкомыслие, догадываюсь, что еспи весь этот написанный мной бред военные прочитают, обид и возмущения будет…  И  самое цензурное выражение, котором в свой адрес услышу, уже воспроизведено мной на предыдущей странице.

Товарищи военные! И в мыслях не держу кого-либо обижать! Я к вам отно­шусь хорошо и местами очень уважаю. Выборочно. Индивидуально, так ска­зать. Но можно армию в целом я буду любить со стороны? По телевизору? Чтобы слеза прошибала от гордости за величие державы...

ПриМерный  мужчина без вредных привычек:

 развенчание мифов

Сначала о личном. Году этак в семьдесят не скажу, в каком, наш восьмой «б» выехал на природу - подышать, так сказать, свежим воздухом, побродить среди сосен, посидеть у костра. Времена были спокойные, глубоко застойные, и классный наш руководитель, а вместе с ней еще пара родителей не побоялись вывезти за город три десятка сумасбродов-тинейджеров.

После традиционного обеда, состоящего из супа с тушенкой, ва­реной картошки и прихваченных из дома бутербродов, ребята цепочкой потянулись вглубь леса покурить. Увязались за ними и мы, девчонки. Чу и, как это обычно бывает в по ростковых компаниях, решили при­общиться к никотиновому таинству. Затянулась и я.

Столько лет прошло с тех пор... Не помню своих ощущений. Не помню вкуса. Помню, что не понравилось, и эксперимент я прекратила. К концу десятого класса у нас курили все девчонки (и мальчишки, разумеется, тоже!), кроме меня. Но обидное прозвище «куряка», приду­манное в тот осенний день нашим острословом и хохмачом Игорем Луценко, прочно закрепилось именно за мной. Тогда я поняла, что вредные привычки, которые мужчина считает своими достоинствами, у женщин - в его мужских глазах - превращаются в недостатки.

Да-да-да! Я не ошиблась, не огово­рилась, написав слово «достоинства». Разве хоть один типичный предста­витель мужского пола согласится с вами в том, что курить, пить и гулять «налево» - это плохо?

Что такое для мужчины сигарета? Это - атрибут! Это - символ! Это - как корона и скипетр вместе взятые. Не­даром же для безусых юнцов первая сигарета и первая затяжка подобны посвящению в рыцарский орден или общество масонов. Можно забыть первую женщину, но первую сигаре­ту - никогда! Вспомните хоть один культовый фильм, где главный герой не курил бы. Перед совершением подвига и после него. Перед приня­тием судьбоносного решения и после него.

Некурящий мужчина по опреде­лению не может стать гигантом мысли и отцом русской демократии. Знаете, почему? Потому что без сигареты ему некогда подумать о судьбах челове­чества. Он бежит и бежит по жизни, а о чем можно думать на бегу? Разве только о том, чтобы не споткнуться. А для того чтобы в голову пришла судь­боносная идея, нужно остановиться, достать из пачки сигарету, закурить, втянуть с наслаждением дым, выдох­нуть. Прищурившись, взглянуть на струйку дыма и... ухватить мысль за хвост. Недаром же выражение «дым коромыслом» означает бурную де­ятельность.

Если снова вернуться к нашей отечественной кинематографии, то невольно вспоминается одна и та же сцена, переходящая из фильма в фильм: уборщица тетя Маня (Клава. Фрося, Катя) после заседания ученых (инженеров, конструкторов, физи­ков-ядерщиков), ворча: «Ну, опять надымили!», открывает форточку.

Без сигареты не было бы прогрес­са! И у кого-нибудь после признания этого факта хватит совести (или на­глости) заявить, что курение — это вредная привычка?!

Представьте себе, хватит! И ни у кого другого, а у мужчин. Поскольку они твердо убеждены в том, что куре­ние для женщины - вредная привыч­ка. Не потому, что вредит здоровью. А потому, что женщина курит не для того,  чтобы стимулировать умствен­ную деятельность, а, напротив, чтобы свести ее к минимуму. Мужчина курит, чтобы сосредоточиться, а женщина - чтобы расслабиться. И потому для мужчин курение - это серьезное за­нятие, а для женщин - баловство.

И все-таки, стиснув зубы и скре­пив сердце, представители сильного пола вынуждены признать: вредные привычки у них есть. Читали брачные объявления? Да ладно, не делайте вид, что вы не знакомы с этими образ­цами матримониального творчества. Каждый из нас хоть раз да заглядывал на страничку с недвусмысленными заголовками «Он» и «Она» - кто из праздного любопытства, а кто и с определенными намерениями. Как бы то ни было, мы обычно пробегаем глазами как объявления женщин, так и объявления мужчин, а значит, име­ем возможность сравнить их содер­жание. Думаю, вы заметили, что жен­щины в этих маленьких рекламных шедеврах, как правило, расписывают свои достоинства: «Умна, обаятельна, стройна (или, наоборот, приятная пышечка), хорошая хозяйка, в/о, м/о, без ж/п».

Кстати, когда я впервые увидела замечательное сокращение «без ж/п», долго думала, что же это такое? Нако­нец, догадалась, что речь идет о жилье - опять же о достоинстве, хотя и с употреблением отрицающего нали­чие чего-либо «без». Черт возьми! До чего же наш народ изобретателен в своем словотворчестве! Это надо же было такую аббревиатуру придумать!

Мужчины в брачных объявлениях гораздо более лаконичны. Они не расписывают свои достоинства. Они ограничиваются мимолетным упо­минанием о степени зависимости от вредных привычек - «без в/п» или «в/п в меру». Можете себе предста­вить женское объявление со словами «в/п в меру»?! То-то и оно, что нет. А мужское - запросто!

Как ни странно, первый вариант - «без в/п» отпугивает женщин в го­раздо большей степени, чем второй. Потому что мужчина без в/п - это абсурд, нонсенс! Мужчина в женс­ком понимании неотделим от своих вредных привычек! А если он не пьет и даже не курит - значит либо боль­ной, либо закодированный. И если больного еще можно вылечить, ну или хотя бы поддерживать в более-менее работоспособном состоянии, то от закодированного мужика нор­мальная женщина шарахается, как от прокаженного. А вот «в/п в меру» вызывает вздох облегчения.

Во-первых, привлекает мужская честность: не врет в малом, значит, можно верить и в остальном. Во-вторых, для большинства женщин мужской дух в доме ассоциируется отнюдь не с запахом мужского пота и стоящих по стойке смирно носков, как ошибочно думают многие, а с легким запахом табачного дыма и мужского терпкого одеколона. В-третьих, уме- ' ренно курящий и столь же умеренно пьющий мужчина рассматривается как потенциально здоровый. Так что уж пусть будет не «м/о» и с «ж/п», зато чтобы «в/п в меру».

Мне это выражение тоже нра­вится больше. Особенно слово «в меру». В какую меру? Кто «измерил» эту меру, кто ее определил? У каж­дого своя мера. Например, моя мера — сто граммов водки с хорошей за­куской. При соблюдении этой меры я буду веселой и разговорчивой. А если выпью двести граммов, то не спасет даже закуска. Кстати говоря, один мой друг называет меня алко­голиком. Потому что я, во-первых, никогда не откажусь от бокала хоро­шего вина, а во-вторых, потому что в минуту душевного расстройства (в минуту, а не в период сезонного обострения!) или с устатку люблю выпить бутылочку холоднень­кого пива со строганинкой в прида­чу. При этом друг мой сам выпить не дурак, преимущественно водочки. А что такое стакан водки да без закуси для настоящего русского мужика? Да он его, как воду, выпьет и не помор­щится, только рукавом занюхает. Ну и какая у него после этого мера? Три бутылки - и носом в салат на закус­ку? (Это я не о друге, а то, не дай бог, обидится еще!).

Насчет курения я во­обще молчу. У одного мера - пачка сигарет за день, а у второго - за час. Ладно, если бы она выкуривалась на балконе, но тогда мужчине пришлось бы там поселиться навечно, а то ведь в комнате, где жена, дети, кошки, собаки и цветы, то есть все те, кому «пассивное курение» категорически противопоказано!

- Зато я не пью! - гордо отвер­гает все претензии такой вот приМЕР-НЫЙ мужчина. - И налево не хожу!

Лучше бы уж пошел... И обратно со своими сигаретами уже не возвра­щался...

Кстати, насчет гуляния «налево». Давно замечено, что мужчины свое пристрастие к «левым» прогулкам за вредную привычку не считают вообще. А чего, собственно говоря, в этом вредного, рассуждают они. И делают умные лица: мол, полигамия, мол, природа, ничего не поделаешь. И считают, что если муж не изменяет жене, так он вроде как и не мужчина, а так, только брюки для вида носит, а на самой деле - либо подкаблучник, либо импотент, либо материально несостоятелен. Ну, кто же из мужиков признается в наличии подобного рода недостатков? Это как же надо себя не уважать, чтобы во всеуслышание крикнуть, к примеру, «Я - подкаблуч­ник!» При этом оправдания типа «Я люблю свою жену» не принимаются. Любовь любовью, а мужское реноме - важнее.

А уж обвинение в материальной несостоятельности вообще равно­сильно смертному приговору! Жен­щины и те, обсуждая достоинства и недостатки чужих мужей, в качестве объяснения причин их верности супругам выдвигают один-единс­твенный аргумент:«Он жену-то про­кормить не в состоянии, куда ему еще любовницу содержать!» И при этом не учитывают мужской психо­логии: настоящий мужчина лучше обделит жену, но любовницу - ни­когда! Жена, она никуда не денется, все стерпит, а любовница мужиков, как перчатки, перебирает: этот мал, этот короток, этот давит, а этому уже давно пора в отставку.

Между прочим, в нашей стране в условиях тотального дефицита муж­чин постепенно формируется особый, специфический социально-демогра­фический слой - профессиональных любовниц. Это женщины, которые или не хотят замуж, или хотят, но понима­ют, что уж лучше довольствоваться малым, чем вообще остаться без му­жика. Хотя какое уж оно - малое! По нынешним временам приходящего мужа иметь куда выгоднее, чем посто­янного: одни положительные эмоции и никаких отрицательных!

Но вернемся к вредным привычкам. Где, скажите мне, вы видели приличную женщину, почтенную мать се­мейства, уважаемого члена общества, гуляющую от мужа налево и направо? Я не отрицаю их существования, но женские измены не возведены в правило и потому не могут считаться вредной привычкой. Это исключение. Если такое и случится, не приведи гос­поди, бес попутает, общество дружно осудит и поставит зарвавшуюся особь на место. Потому что общество у нас какое? Правильно, мужское! А мужчина женских измен не прощает, хотя к себе в таких случаях требует снисхождения. Мужчина вообще во всем требует к себе снисходительно­го отношения - только на том осно­вании, что он якобы представитель сильного пола.

А теперь скажите мне, что значат рядом с мужскими Вредными Привыч­ками (именно так, с большой буквы!)  милые, безобидные и совершенно никому никакого вреда не прино­сящие женские прихоти: выкурить с подругой сигаретку за бокалом хоро­шего вина, поболтать часик - другой по телефону, засидеться допоздна в гостях у приятельницы или на корпо­ративной вечеринке, забыть помыть посуду или потерять колпачок от тюбика с зубной пастой. Ну и что, что эта дурацкая паста засохнет! Мир пе­ревернется? Умрет кто-нибудь?

Но за эти вполне невинные про­махи в виде пересоленного супа, пе­режаренных котлет, не выстиранных накануне вечером носков (как будто муж сам не может их постирать! Что за инфантилизм, в конце концов!) мужчины третируют своих жен, при­писывая им все  несуществующие грехи и провинности. При этом от своих   вредных   привычек  отказы­ваться не собираются ни при каких обстоятельствах. Доходит до абсур­да. Для женщины, к примеру, носить дома халат — это вредная привычка. Видите ли, у мужа, когда он видит ее в таком одеянии, снижается степень сексуального влечения. А у жены не снижается степень сексуального вле­чения, когда муж ходит по квартире в застиранной майке и спортивных штанах с вытянутыми коленками?!

Как бороться с этим мировым злом в брюках? Я не знаю... Заку­рить в ответ? Ну, это же не выход, да и  здоровье не позволяет. Запить? Совсем ни к чему! Придумала! Нужно ударить адюльтером по мужским не­достаткам! Это единственное, что не принесет нам, женщинам, никакого вреда, а наоборот, доставит удоволь­ствие. Причем вдвойне приятен тот факт, что с вредными привычками одной особи мужского пола можно бороться с помощью вредных при­вычек другой особи. То есть исполь­зовать против мужчин их же мужское оружие. Минус на минус дает плюс. Правда, есть одна опасность: столк­новение двух электрических зарядов вызывает гром и молнию. Как бы не попасть в грозу... Так что нужно соб­людать осторожность. Или придумать другой, более действенный способ  борьбы. Так что держитесь, мужики с «в/п в меру»!       

ЧТО ПОЛОЖЕНО ЮПИТЕРУ... 

ИЛИ ЕЩЕ РАЗ О ХРУСТАЛЬНЫХ ГРОБАХ И АЛЫХ ПАРУСАХ

Когда я была маленькой, то мечтала стать космонавтом. Буквально грезила космосом. Вырезала из газет все, что касалось полетов, ракет, покорителей звездных пространств, собирала открытки с портретами космонавтов. Жаль, что мои альбомы, а их было несколько потерялись во время многочисленных переездов, а, скорее всего, были выброшены безжалостной рукой  не одобрявшей мое увлечение мамы, - они были бы достойны того, чтобы занять свое место в каком-нибудь музее космонавтики.

Потом оказалось, что у меня больная печенка и никуда не годный вестибулярный аппарат.

 Потом мне стало ясно, что мальчики и девочки играют в разные игры, а если девочек и приглашают для разнообразия в мужскую компанию, то правила игры устанавливаются безо всяких скидок на принадлежность к женскому полу.

Дальше... дальше я взрослела и по­нимала, что у мужчин свои увлечения, а у женщин - свои, и что положено Юпитеру, не положено быку, то есть корове. Мужчина может позволить себе улететь к далёким неизведанным мирам - ну хоть, к примеру, на Марс, яблони сажать, а женщина... Удел женщины — ждать его на космодроме. Помните, как в знаменитой песне: «Первым делом, первым делом самолёты! Ну а де­вушки? А девушки  - потом!»

Между прочим, вот это самое «потом» очень, я бы сказала, симптоматично. Оно характеризует социальную установку мужчины, его ориентацию «вне» -  вне дома, вне семьи, вне родственных уз. Они - на втором плане. Главное - ра­бота, а вся остальная жизнь - эпизод. При этом наши мужчины как бы забыва­ют, что за роли второго плана, которые в их «фильмах» играют женщины, принято время от времени «Оскаров» вручать. А когда им об этом напоминаешь, нарыва­ешься на крупные неприятности.

Вспомним хотя бы великого Сократа. Чем он занимался всю свою жизнь? Пра­вильно, философией. А что такое фило­софия? В переводе с древнегреческого — «любовь к мудрости». В общем, любил Сократ мудрить. И целыми днями он муд­рил  - сидел со своими, бесконечным по­током к нему идущими, учениками и вёл умные беседы. И это вместо того, чтобы позаботиться о жене и о детях! Бедная Ксантиппа, на плечи которой легли забо­ты о пропитании (Сократ покушать тоже был, я думаю, не дурак!), вошла в историю как самая сварливая жена. Ещё бы! Она же мешала мужу заниматься философией.

Теперь представим на минуту, что умные беседы с учениками вела бы Ксантиппа. Ну, если честно, такое и пред­ставить-то трудно, потому что её тут же подвергли бы остракизму. Нет-нет, это не то, о чём вы подумали. То, о чём вы поду­мали, обычно делают с мужчинами. Жаль, что редко. А Ксантиппу просто-напросто побили бы и выгнали из родного города. С каким же, должно быть, облегчением вздохнула она, когда Сократу подсунули чашу с цикутой. На её месте я бы сделала это сама и намного раньше! Предлагаю в честь Ксантиппы перефразировать зна­менитое изречение: «Попадётся хороший муж - станешь счастливой, попадётся философ - станешь Ксантиппой».

Невольно вспоминается крыловское крылатое: «У сильного всегда бессильный виноват». Сейчас посягну на самое святое. Александр Сергеевич Пушкин, к примеру, был большой любитель по бабам шлять­ся. В том числе и по чужим жёнам. А когда кто-то, а конкретно Дантес, попробовал поступить точно так же по отношению к его собственной жене, схватился за пистолет. Пушкин в этом отношении, конечно, молодец, но нашлись «добро­желатели», тут же обвинившие в смерти поэта красавицу Натали. Что положено Юпитеру, не положено... (см. выше)

А супружеская чета Толстых? Кто не знает, что граф Толстой, великий Лев Николаевич, был несчастлив в браке? Мол, Софья Андреевна не понимала его, изводила мелочными придирками, заедала — от неё, мол, не выдержав, и сбежал старый граф и, как бродяга, умер на забытой богом станции.

А кто-нибудь поставил себя на место этой бедной женщины, графини, прозябавшей в деревне, тащившей на себе воз хозяйственных забот, поднимавшей на ноги выводок графских отпрысков, пока гениальный муж ходил босиком по ок­рестным полям или писал, запершись в кабинете, свои великие творения? И у него ещё хватало совести обвинять ее в связи с молодым любовником! А что ей, нелюби­мой им, оставалось делать?! Спросил ли кто-нибудь её, хотела она такой жизни?

С точки зрения мужчины, хороша лишь та жена, которая, как чеховская Ду­шечка, растворяется в муже, живёт его жизнью. А если женщина тоже личность и не хочет играть роль второго плана?

Значит, она принуждена быть «сварли­вой Ксантиппой» или... обречена на оди­ночество. Мужское сообщество не проща­ет тех, кто не играет по его правилам.

Не знаю, кому как, но мне больше импонирует Диоген: жил себе в бочке на берегу моря и мудрствовал, не лукавя, при этом не сделав несчастной ни одну женщину, поскольку никого не заставлял жить в соседней бочкотаре.

Степень мужского, я бы сказала, кор­поративного эгоизма потрясает. Но ещё более потрясает женская безропотность и покорность. Возьмите хотя бы Пенелопу. Представляете, сколько лет должен был странствовать Одиссей, чтобы имя его стало нарицательным?! Бедная Пенелопа ждала двадцать лет! Вырастила ему сына, которого, вернувшись, блудный папа даже не узнал! Зато вошла в историю как символ женской верности. Не-е-ет, не хочу быть символом) А кого она в действительности любила? Сдаётся мне, что не живого чело­века, а миф Древней Греции...

Не надо быть врачом-психиатром, чтобы поставить диагноз: это патология! Но мне кажется, что слухи о верности Пенелопы сильно преувеличены. Давно известно, что легенды создаются не для современников, а для потомков. В нази­дание, так сказать. Поэтому даже если бы Пенелопы, двадцать лет омывающей ноги морской водой в ожидании мужа, не было, мужчинам бы следовало её выдумать!

Выдумал же, к примеру, Андрей Воз­несенский Кончитту, якобы тридцать пять пет ожидавшую графа Резанова на своем богом забытом острове. Нет, Кончитта, конечно, была, и Резанов тоже фигура историческая. Может, и любовь у них была. Но чтобы 35 лет любить покойника…  Это просто садомазохизм какой-то, платоническая некрофилия.

Я так думаю, что дочери губернатора не нашлось подходящей пары на этом острове. В том смысле, что если Кончитта действительно записала себя в вечные невесты, то рядом с ней просто не нашлось нормального мужика, кото­рый выбил бы у нее эту дурь из головы. Потому что не может здоровый человек любить призрак, фантом, тень. Это против природы, тем более, женской.

А Кончитта, как мне кажется, не Реза­нова любила - сказку, которую сама же и придумала. Так же, как Ассоль, которая всё ждала,  когда принц под алыми паруса­ми примчится. И Грея полюбила, заметьте, не за душу и не за доброе сердце, о кото­ром не имела ни малейшего понятия, а за алые паруса. А если бы под личиной Грея скрывался насильник и злодей? Позвал бы её «Ассоль!», она бы и шагнула, бедная дурочка, к нему в объятия. Просто бред какой-то! Вот так и Кончитта - всё ждала, что прискачет принц на белом коне, по­целует её, спящую в хрустальном гробу, и сказка начнётся заново. А жизнь тем временем проходила мимо...

А вы заметили, что все красивые исто­рии любви заканчиваются воссоединением героев. А дальше? А дальше никакой красо­ты уже нет. Он либо Сократ, либо Одиссей, а она - либо Ксантиппа, либо Пенелопа.

И вот ещё что удивительно: в гробах хрустальных в ожидании чуда спят пре­имущественно одни только принцессы, а принцев среди них как-то не наблюда­ется. Так что не говорите мне о любви и верности. Какая-то она односторонняя получается. Вроде игры в одни ворота.

Но вернёмся к тому, с чего, собствен­но говоря, мы начали, - к космическим полетам. Лет этак сорок назад быть же­ной космонавта, наверное, было просто здорово! На пару часов слетал, а славы - на весь оставшийся век хватит. Но чем дальше, тем больше звёздные путешес­твия напоминают странствия Одиссея. Ну, а если уж  на Марс соберутся… Им что, они умчались, а ты жди, пригорюнившись у окошка. Хорошо еще, если вернутся - хотя бы тогда, когда дети вы­растут. А если нет? В таком случае только и остаётся, что стать вдовой героя. А это ещё хуже, чем быть Пенелопой. Вдова ге­роя, как жена Цезаря, должна быть выше всяких подозрений.

Когда Юрий Гагарин погиб, его жене Валентине чуть за тридцать быпо. Без него она прожила втрое больше, чем с ним, а замуж второй раз так и не вышла. И я по­нимаю, почему. Вот Кончитту не понимаю,  а её - очень даже. Не потому, что рядом настоящих мужиков не было, а потому, что даже самый хороший - все равно не Гагарин. Представляете, что значит взять высоту и знать, что ниже прыгнуть ты уже не можешь себе позволить - не поймут и не простят? И, в первую очередь, мужчины, которые так любят придумывать легенды,  и так хотят, чтобы на эти легенды равнялись простые смертные женщины.

А вообще у меня есть предложение. Давайте, организуем женскую экспедицию ... ну хоть в дебри Амазонки или в Антарк­тиду. Годика этак на два – на три. Мужчин оставим на хозяйстве - с детьми, кастрю­лями, кошками и собаками. И посмотрим, надолго ли их любви и верности хватит.  Представляете, возвращаемся, а мужчины у нас в хрустальных гробах на цепях ка­чаются. Поцелуем мы их в уста сахарные, проснутся они от долгого сна. И такая у нас жизнь пойдет – просто сказка!

Почему мужчины не любят умных женщин

Было мне лет 19-20 и училась я не где-нибудь, а в университете на жутко идеологическом философском факультете. Со всеми вытекающими отсюда последствиями, как то: духовные искания, метания и построение разного рода социальных теорий. Согласно одной из них, которой, кстати, в некотором отношении я придерживаюсь до сих пор, все человечество делится на следующие категории: глупые, неглупые, умные и очень умные. Было еще две крайности — идиоты и гении, но их я намеренно отбрасываю, потому что и то, и другое — патология, не вписывающаяся ни в какие рамки.

Дурам живется легче

Себе, любимой, в этой иерархии, разумеется, я отводила третью ступень: умная. Чем чрезвычайно обижала свою подругу, вписав ее в категорию неглупых. Но, как ни странно, никакого удовлетворения от высокомерного признания собственного ума я не испытывала (как, впроч… Продолжение »